БИОГРАФИЯ М.И.КОШКИНА
В селе Брынчаги Ярославской области Переславского района 21 ноября (по старому стилю)1898 года в бедной крестьянской семье родился Миша Кошкин.
Три года проучился в сельской школе.
В 11 лет, зимой 1909 года, оставшись без отца, он уехал на заработки в Москву. Был учеником пекаря, а затем рабочим на кондитерской фабрике в карамельном цеху на автоматах( ныне фабрика «Красная Заря»).
За двадцать дней до Февральской революции в 1917 году М.Кошкин был призван в армию. Служил при Керенском, а в 1918 году ушел добровольцем в Красную Армию. Вся страна тогда была сплошным фронтом, и красноармеец 58-го пехотного полка Михаил Кошкин был в числе тех, кто штурмовал Архангельск, кто дрался под Царицыным.
Кошкин принадлежал к поколению, чья юность – пора становления и выбора «как сделать жизнь» – совпала с годами революции и гражданской войны.
В 1919 году он стал членом партии большевиков (политотдел 18-ой дивизии Северного фронта).
В 1920 году М.Кошкин – секретарь партячейки 3-ей железнодорожной бригады.
В 1921 году был ранен (по некоторым источникам заболел тифом). По выздоровлению М.Кошкин направлен в Киев в железнодорожную бригаду, оттуда в Харьков на военно-политические курсы (окончил их на «отлично»).
В 1921 году командируется на учебу в Московский Коммунистический университет им.Свердлова, который успешно закончил в 1924 году. По окончании университета – «красный» директор кондитерской фабрики в Вятке (г.Киров). затем работает в промышленном отделе 2-го райкома партии. Следующее назначение – директор губернской совпартшколы.
К тридцати годам М. Кошкин заведующий агитационно-пропагандистским отделом Вятского губкома ВКП(б), член бюро губкома. Неуемность натуры выплескивалась в его страстной пропагандистской деятельности.
Не давала покоя мечта о дальнейшей учебе, но нет у него среднего образования. Днем работал, а ночью занимался самообразованием.
В 1928 году родилась дочь Елизавета.
Осенью 1929 года Михаил Ильич Кошкин неожиданно для многих из ответственного работника губкома по известному призыву ЦК партии о направлении в индустриальные вузы тысячи коммунистов, превратился в студента- первокурсника(как тогда говорили парттысячника) технологического института. На первом курсе с немалыми трудностями он добился перевода в более молодой и не столь знаменитый Ленинградский индустриальный(впоследствии политехнический) институт на машиностроительный факультет.
В 1930 году родилась вторая дочь Тамара.
Студенческую практику на Горьковском автозаводе прошел на «отлично».
В начале 30-х годов на одном из заводов Ленинграда был создан опытно-конструкторский отдел по разработке бронетанковой техники, за работой которого следил С.М.Киров. здесь в 1934 году М.И.Кошкин защитил диплом по специальности: инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов. Тема дипломной работы: «Коробка переменных передач среднего танка». Защита дипломного проекта прошла блестяще. Спректированную им коробку передач решено было изготовить и установить на опытный образец среднего танка Т-29.
По окончании института с отличием Кошкин без всяких колебаний отклонил заманчивое предложение стать директором крупного завода в Горьком, а согласился на сравнительно скромное назначение конструктором в опытно-конструкторский отдел на Ленинградском заводе №185.
Работая конструктором, а затем заместителем начальника отдела М. Кошкин принимает непосредственное участие в создании быстроходного колесно-гусеничного танка Т-29 и среднего танка с противоснарядным бронированием Т-46-5(Т-111).
В 1936 году М.И.Кошкин в числе других конструкторов был удостоен ордена Красной Звезды «За отличную работу в области машиностроения» – так было сказано в Указе.
В конце 1936 года Наркомат командировал его на один из Харьковских заводов на должность начальника конструкторского бюро.
В октябре 1937-го года в конструкторское бюро завода, выпускавшего в ту пору легкий колесно-гусеничный танк БТ-7, поступило задание на проектирование, изготовление и испытание новой боевой машины под шифром А-20.
На главном военном совете в августе 1938-го Кошкин добивается разрешения осуществить в металле наряду с колесно-гусеничным А-20 вариант нового «чисто» гусеничного среднего танка, получившего индекс Т-32.
Летом 1939 года А-20 и Т-32 представляются государственной комиссии для проведения сравнительных испытаний. Они определили, что дорабатывать нужно Т-32, который осенью 1939-го успешно прошел дополнительные испытания. После этого были ускорены работы по созданию Т-34, который в конструкторском отношении явился дальнейшим развитием Т-32. В декабре 1939-го принимается решение об изготовлении «тридцатьчетверки».
В сырой мартовский день 1940-го из заводских ворот вышли две первые «тридцатьчетверки» на смотр в Москву. Маршрут первого пробега новых машин был избран очень тяжелый: хотелось выжать из танка все, на что он способен. Кошкин, будучи больным, сам сел на место командира одного из двух построенных танков и, превозмогая головную боль, озноб «поехал» в столицу.
Когда «тридцатьчетверки» в очередной раз с шумом, грохотом, высекая искры из брусчатки, прошли перед руководством страны, Сталин, обращаясь к Якову Федоренко, начальнику Главного автобронетанкового управления шутливо бросил:
– Хороший конь! Покупай коня, Федоренко!
А чуть позже, когда моторы умолкли, закончил:
– Это будет ласточка в наших танковых войсках!
Многое значили для Кошкина эти слова. И вновь танки на шоссе Москва-Харьков. Можно удивляться той беспощадности к себе, той самоотдаче, которые окрашивали последние месяцы жизни главного конструктора машины, ставшей впоследствии легендарной.
Сам Михаил Ильич Кошкин в это время был уже безнадежно болен. И несмотря на все усилия врачей, он умер 26 сентября 1940 года во второй половине дня в заводском санатории.
28 сентября 1940 года в газетах был напечатан некролог в связи с кончиной 42-летнего конструктора. Ни страна, ни жители Харькова, по улицам которого шла траурная процессия, еще не знали, что всего девять месяцев отделяет нашу землю от вражеского нашествия, а человека, которого провожают в последний путь, по праву можно будет назвать одним из творцов победы. Гроб с его телом был кремирован, а урна с прахом была установлена в крематории, который вскоре смели фашистские бомбы. Не осталось ни могилы, ни урны с прахом…
Танк Т-34 своим рождением обязан человеку, который сумел увидеть поле боя середины двадцатого столетия лучше, чем смогли это сделать на Западе. Что это было? Крепкий здравый смысл или смелость инженерной мысли, вспышка таланта и энергии, вызванная грандиозной перетряской революции? Как бы то ни было, но у этого человека, промелькнувшего по тревожному небосводу России, была воистину фантастическая биография.